ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО

Все плохое и хорошее имеет свойство рано или поздно кончаться. Закончился срок и у Анатолия Соболева. В одно прекрасное утро, после развода, дежурный офицер громко крикнул: "Соболев! С вещами в канцелярию!" Это был конец лагерной жизни и Соболь, как звали его привычные к кличкам зеки, побежал в барак. Зеки, слонявшиеся по бараку, к радости Соболя отнеслись безучастно. Многим из них было еще сидеть и сидеть и вид "довольной рожи" Соболя их раздражал. Быстро запихав в целлофановый пакет свои нехитрые пожитки, Соболь выбежал из барака.

Дежурный офицер милиции дал добро на прописку в квартире матери и пожелал успехов в новой жизни. За три дня Анатолий прописался и ста на военный учет. Потом несколько дней искал работу. Однако здесь ему крупно не повезло. Бывший зек без специальности и без образования на рынке рабочей силы был лишним. Проболтавшись пару недель по отделам кадров больших заводов, фабрики небольших фирм, он с горечью понял, что работы ему не найти. Полученные при освобождении деньги кончились. Брать у матери было стыдно и Анатолий днями просиживал в городском парке на скамейке, благо денег за посещение парка не требовали.

Не поступив после школы в институт и отчаявшись найти приличную работу, Ирина по рекомендации соседки согласилась поработать домработницей в семье богатого предпринимателя. Работы было не так много. Она убирала квартиру, следила за довольно ценными вещами, купленными далеко не на детской барахолке, помогала готовить обеды и гуляла с трехлетним сыном хозяйки Костей. Ей выделили небольшую комнатку рядом с кухней, и она стала жить в квартире на правах члена семьи. Выросшей в однокомнатной "хрущевке" Ирине, квартира ее новых хозяев казалась царским дворцом, и она взахлеб рассказывала своим родственникам и знакомым о роскоши, в которой сейчас живет.

Во время прогулки с маленьким Костей в парке к ним подошел парень, назвавшийся Алексеем. Веселый и разговорчивый, он сразу покорил ее юное сердце, и Ирина почувствовала, что влюбилась в него с первого взгляда. Алексей нигде не работал, и они встречались во время дневного гуляния в парке. Костя тоже был без ума от дяди Алеши, и втроем им было совсем не скучно. Уже через несколько дней Алексей знал буквально все и об хозяевах Ирины и об их квартире.

В очередной раз на встречу в парке Алесей пришел со своим другом Сеней. Алексей мило болтал с Ириной и Костей, а Сеня, вытащив из ее сумочки ключи от квартиры, отлучился по своим делам. Мастерская по срочному изготовлению ключей была в двух кварталах от парка, и уже через полчаса Сеня вернулся. В кармане у него кроме ключей Ирины был и их полный дубликат

В один из дней, когда Анатолий привычно курил на скамейке, к нему подошли двое парей, в которых он к своей радости узнал прежних дружков Алексея Минаева и Сеню Грека. Они обнялись и не торопясь принялись обмениваться новостями. Когда новости иссякли, Сеня предложил: "Зайдем в кафе, съедим салат цезарь с курицей, да о жизни побазарим, о хлебе насущном." Все согласились и уже через пол часа пышная официантка принесла на большом подносе закуски и запотевшую бутылку водки. Выпили за встречу, потом за удачу, потом за женщин. Отвыкший за четыре года от спиртного Анатолий быстро захмелел и смотрел на своих приятелей влюбленными глазами. "Слушай, Соболь!" - спросил Алексей. "Ты чем дальше заниматься думаешь?" Анатолий принялся рассказывать о том, что хотел бы завязать с прошлым, устроиться на работу и жить как все. "Только вот не получается!. Две недели оббивал пороги и нигде не берут!" "А кому ты нужен такой!" - зло бросил Сеня. "Сегодня нормальным людям податься некуда, а ты зек!" Он снова наполнил рюмки и уже с теплотой в голосе сказал: "Ну, не падай духом! Что-нибудь придумаем!" Это что-нибудь Сеня и Алексей придумали уже на третий вечер.

Квартира находилась на третьем этаже, и Сеня деловито открыл бронированную дверь своими ключами. Брали все только добротное и ценное: меха, кожаные вещи, аудиотехнику, золото и деньги. Запаковав две больших сумки, закрыли двери и быстро вышли на улицу. За углом их поджидал Алексей. Бросив в багажник сумки, Сеня и Соболь расселись по сидениям, и машина рванулась в ночь. Через пятнадцать минут были на квартире Анатолия. Распаковав сумки, стали осматривать принесенные вещи. Даже по скромным оценкам улов тянул тысяч на пять зелени. На радостях сели за стол обмыть удачу. Пили много, но Анатолий не пьянел. Снова вспомнилась зона, и на душе стало муторно. Хотелось выть по волчьи, но назад пути не было.

Ограбление квартиры Иван Васильевич Матвиенко обнаружил не сразу. Проводив жену с трехлетним сыном на юг, он прямо с вокзала поехал на квартиру к любовнице. Девушку Иру, которая помогала по хозяйству, на время отъезда жены на отдых он опустил и домой вернулся только на третий день. Следов взлома замков следственно-оперативная группа не обнаружила, и следствие началось с предположения о том, что двери открыли ключами. Тут же выяснилось, что кроме хозяина квартиры и его жены, дубликат ключей был и у домработницы Иры. Ее нашли на третий день в пригородном селе у бабушки. После беседы с ней в поле зрения следствия попал некий Алексей, с которым Ирина совсем недавно познакомилась в парке.

За Алексеем Минаевым установили наружное наблюдение, и вскоре он был задержан при попытке сдать скупщику несколько золотых вещей, похожих на вещи, украденные из квартиры Матвиенко. На беседе у следователя Минаев рассказывал, что золото досталось ему в наследство от бабушки, которая умерла несколько месяцев назад. Однако приглашенный к следователю Матвиенко свои вещи узнал и даже указал в свое подтверждение на дарственную гравировку на золотом перстне: "Дорогому Ивану Васильевичу от коллег." Минаева арестовали, а на его квартире был произведен обыск, в результате которого обнаружили две не распакованные сумки с вещами, украденными из квартиры Матвиенко.

Три дня Анатолий ходил сам не свой. Он шарахался от встречных милиционеров, полагая, что те знают о нем все и уже имеют ордер на его арест. Потом страх потихоньку прошел и Анатолий постепенно успокоился, но, как оказалось, успокоился зря. В субботу утром его арестовали. В тот же день был арестован и Семен Грек.